moonlight, mick/lola, mention of mick/beth, mick/coralin, pg, 1.06 spoilers, 600.

Дисклеймер: отказываюсь.

...

Кривая как линия пульса. Острая, резкая, с рваными концами и вывороченными фрагментами. Здесь негде ставить точку; да и в безвременье точек не бывает. Можно втиснуть между краями расходящегося провала запятую, пробел или жирный вопрос. Можно ничего не ставить. Можно жадно смотреть.

...

Мне хотелось бы стать просто сторонним наблюдателем, залипнуть в этой грязи логических ударений, подыграть ей и взамен узнать маленький грязный секрет. Не страшную тайну, не принцип существования абсолюта, не ответ на мой вопрос – просто маленький секрет, мелочь, от которой ничего не зависит и которую можно забыть через пять минут.

Я не хочу глобальных знаний. Именно в эту секунду мне неинтересно почему, мне интересно как.

Я представляю себе ее. Полностью. Угадываю смутный контур тела под черной тканью. Как это может быть с ней? С такой же острой, резкой, с такой же темной, как Коралин. С той, кто пропитан горящими сплохами ненависти, с той, у кого под белой кожей плещется черное солнце.

На ее груди росчерки безумия. Она сама похожа на голограмму, на пестрое безумное зрелище, когда готов отдать последние деньги за то, чтобы еще раз рассмотреть все в деталях. Это не Бет с ее светлой начинкой, но и не Коралин, дикая, страстная. Что-то особенное. Неприрученная и обиженная. Не кусается, но и не подпускает. Я бы сказал: терпи, пока можешь.

Это неправильное, невозможное желание. Я пришел, чтобы остановить ее, и в глубине души готов к летальному исходу. Как минимум для одного.

А теперь хочется заглянуть туда, прикоснуться к вечности. Почувствовать ее на вкус. Но там только разрушение, новые раны, там вопросы, ответы на которые мне просто не понять. И копать глубже – значит увязнуть во всем этом по уши, вляпаться и понять: Мик, ты опять облажался. Это не повод для новой порции мазохизма и не желание сделать все наперекор. Как тогда это назвать, спросите вы? Я не знаю.

С Бэт я могу быть сильным, я могу притворяться. С Бэт сложные вопросы не кажутся такими сложными. И все маленькое, мирское, обыденное приятно щекочет нервы. Игры в детективов вдвоем. Когда ты принимаешь правила, делаешь вид, что не соглашаешься, что волнуешься, и иногда проглатываешь дикое, противоречащее всему желание: забыть все человеческое. Все то, что приедается за один вечер, когда ты вместе с Бэт. Сладко ноет что-то внутри в предвкушении. Понять. Решить глобальный вопрос, разгадать огромную головоломку. А потом спокойно продолжить игру. И верить в то, что когда-нибудь это приведет хотя бы обратно.

У Лолы все не так. Она не хочет вернуться. Для нее жизнь осталась где-то за бортом, она выкинула ее, как надоевшую тряпку. Она решилась на то, чего я избегаю почти сотню лет. Лола открыла новую дверь, не осторожно распахнула, не приоткрыла, не толкнула грубо плечом – вырвала с петель.

А потом пожалела?

...

Прямая – неправильная линия. Несуществующая. Она идет плавно, всегда вперед, не сбиваясь с дороги и не огибая пропасти. У нее бывает только вперед и назад.

А я хочу сквозь. Над и под; между и наперекор. Я не хочу тащиться только назад – навстречу Бэт. Не хочу идти через, постоянно оглядываясь, и чувствовать дыхание Коралин у себя на щеке. Но и вперед, к Лоле, я тоже не хочу. Не в такое будущее, как у нее. Не в такую стоячую воду.

...

Я бы попробовал, какая она внутри. И, может быть, даже различил бы вкус. Провел бы на карте ее позвоночника новую границу. Она могла бы возненавидеть меня, а могла бы остаться равнодушной. Я мог бы почувствовать сквозь тонкую ткань ее гибкое, безжалостное тело, а мог бы сжать ее холодные руки. Альтернативность развития – так это называется?

Что-то могло бы случиться. И случилось. Правда, совсем не то, о чем можно бы было подумать.

...

Причина и следствие всегда ходят в паре, скажете вы.

Верно. Если дорога идет по прямой.

...

fin